* * *
Об обыденном обыденно,
о несуетном несуетно —
обо всем, в пути увиденном,
серым грифелем рисую я.
Облака, как привидения.
В луже — осень — отражение.
И дождинка: вся — падение...
И снежинка: вся — кружение...
Межсезонье, время скверное.
Все плывет, двоится, множится...
Верх — и низ. И я, наверное
где-то между — белой кожицей.
Перепутанные линии,
непонятные и глупые:
лица, имена, фамилии —
а по ним штрихами грубыми
города: изображаю их
с высоты полета птичьего —
и не то чтобы принижая их,
и не то чтобы возвеличивая...
Чьи-то спины, руки, головы.
Кто смеется, кто советует.
Все кругом не то чтобы голые —
но уж как-то неодетые...
Пешеходы, пешки, ходики...
Я все время что-то путаю.
Вовсе не босые вроде бы,
а, скорее, необутые.
Да, не мне с моими мыслями
предъявлять мои вопросы им:
ведь они отнюдь не лысые,
а всего лишь безволосые.
Я — бумага, я — терпение.
И рисую светло серым я:
облака, как привидения,
межсезонье, время скверное...
август 1981
|
