* * *

Колосятся березы
По российским полям —
И текут мои слезы
По моим же щекам.

И когда вспоминаю
Русских баб и девиц,
Я душевно страдаю
Средь парижей и ницц.

И жуя в ресторане
Петушонка в вине,
Все вздыхаю о бане
На родной стороне,

Казино, фестивали,
И с духами сортир,
Мне заменят едва ли
После тройки трактир.

Съездить в Африку что ли?
Вечно эти дела...
Эмигрантская доля —
Как же ты тяжела!

* * *

Сознанье трезвое нас губит — но оно,
Хвала Творцу, совращено давно.
Пей и люби, пока не лопнет чаша,
Вино — как женщину, и женщин — как вино!

* * *

Ты была прекрасной розой,
Я — влюбленным соловьем...
А теперь — презренной прозой
Говорим — и слезы льем.

Отцветают жизни розы,
Улетают соловьи —
Остаются только слезы,
Да стихи — все не свои.

Ах, какие были трели!..
Как прелестны лепестки!..
Боже, как вы надоели! —
Хоть стреляйся от тоски.

* * *

Есть место, где мы все похожи.
Там нет ни кожи, и ни рожи,
Там молчаливые молчат,
А болтуны — смолкают тоже.

* * *

Если купишь шапку — береги ее.
Ведь зимой без шапки — это не житье.
Отгоняй от шапки всякой ворье —
В ней твое здоровье, в ней тепло твое.

П...ц приехали!

<удалено по цензурным соображениям>

Ложка дегтя

Поле. Небо. Дымка золотая.
Облака — четыре или пять.
Лягушонок. Бабочки летают...
Боже мой, какая благодать!

Ни тебе начальства, ни супруги —
Тишина, блаженство и балдеж.
Стрекоза резвится на досуге,
Проползает деловитый еж,

В лопухах червяк буравит глину,
А в болотце, чистом, как слеза, —
Вирусы, амебы, афалины,
Птеродактиль и тиранозавр!

Все вокруг — цветение и радость:
Рожь, укроп, салат и винегрет...
Ну, а это что? — Какая гадость!
Это Валька Сидоров, поэт.

август 1984

* * *

Едет
        Анна Каренина
по Третьяковской галерее.
Глядит —
                  кругом ожирение,
то есть буквально
                               все
                                    ожирели.
И тянет ее
                 под поезд,
или, на худой, повеситься...
Но разве поймут?
                              То есть,
скажут-то:
                   с жиру бесится!

* * *

Если рылом в рай не вышел — впасть в уныние не спеши.
Правоверным где угодно есть отрада для души.
Пусть не хватит у аллаха на тебя нежнейших гурий —
Но красивые чертовки тоже в чем-то хороши!

* * *

Время настало суровое,
Давит, как пресс, на мозги.
Дай, помолиться попробую:
Господи мне помоги!

Прочь прогони мои радости —
Только избавь и от бед.
Дай не видать этой гадости:
Мир для себя и в себе.

Мраком закрыло неверие
Светлое царство небес.
Гордость и высокомерие —
Вот, чем попутал нас бес.

И ни минуты раскаяния,
Только вражда и хула...
Может быть, зря непорочная
Дева Христа родила?

Зря распинались апостолы,
Зря убивали святых?
Слаб я душою, о господи.
Может, поможешь мне ты?

Пусть все кругом атеисты,
И ни на ком нет креста, —
Верую в деву пречистую,
Мать Иисуса Христа.

1981

Танго вечером с портфелем

Я увидел тебя
                         в середине июля:
зеленела трава, и звенели ручьи,
в тополином пуху твои плечи тонули,
для тебя воробьи
                              пели песни свои.

Я влюбился в тебя
                                 с первого взгляда,
стала жизнь без тебя, как портфель, тяжела —
и +30 в тени показались мне адом,
потому что любовь
                                  мое сердце спалила дотла.

Это знойное лето
                               душу мне обжигает,
и в порыве мечты
                                поднимается до облаков
эта знойная страсть, что в душе моей пылает, —
и летит к твоим окнам
                                       серенада-танго.

~ 1980

* * *

Забивая колом бур,
Забываю каламбур.
Сочинил, гремя, сонет —
В Сочи ныне мяса нет.

~ 1981

* * *

Мило щебечут птички,
Дружно пчелы жужжат...
Как же ты поэтичен,
Вешний, цветущий сад!

Кошка ползет по ветке,
Ловит мышей и птиц...
У молодой соседки
Капает тушь с ресниц.

Вроде, с чего плакать?
Все у нее путем.
Выгодный муж — клакер
В Малом, или в Большом.

Знай, заводи деток,
Нянчи их дотемна...
Но это уже лето —
А на дворе весна.

октябрь 2002

* * *

Как набить себе морду? Нелегкое дело...
Это вам не дедукция холмсов и пуаро.
Хрен поймешь. Вот маразм... Состояние тела
И мозгов, при котором берусь за перо
И пишу про висящих в метро ногоруких,
Про друзей-алкашей, что сплошные поэты в душе,
Про ужимки актеров, стаканы и солнечный лучик,
И как будто бы легче, и вроде я гений уже...
Но чуть в зеркало гляну — чего-то во мне не хватает.
Вроде, уши на месте, и нос, и щетина в щеках...
Но в глазах — ни души, ни ума... За окошком светает,
А в портрете по-прежнему страх и дурная тоска.
Будет памяти вспышка — и мокрый, заплеванный город,
И надежда, что может быть здесь, в неизвестном краю
Дети улиц увидят мою заунывную морду —
И уж точно набьют, и набьют, и еще раз набьют.

14 декабря 2006

Монумент

Мои творения бесценны,
Я не похож ни на кого.
Величественно вдохновенны
Деяния духа моего!

Они блистают вкусом тонким,
Мудры, изысканны, скромны —
И благодарные потомки
Высоко чтить меня должны.

Я одинокая вершина —
Мне сверху видно хорошо,
Что нет на свете исполина,
Кого бы я не превзошел.

И пусть пока никто не знает,
И не печатают почти, —
Чело мое давно венчает
Спокойный свет избранности!

январь ... март 2007

Пародия на пародии

Приди, приди, светлогорящий волк,
Возвышенного разума творенье!
Ты бродишь по лесам — зубами щелк, —
Как рифмами мое стихотворенье.

Приди! — смахну бумаги со стола,
Рванем без закуси и, обнявшись, повоем...
Мне грустно и легко. Печаль моя светла.
Душа моя — полна тобою.

октябрь 1982