Это безумие.

Они все меняют, каждое мгновение.

Они заставляют людей отказываться от прежних жизненных устоев и гоняться за призрачной новизной.

А нам оно надо?

"Новое" — не значит "лучше". Почему мы должны навсегда терять столько хороших вещей из-за того только, что кому-то другому захотелось нас изменить? Я привык на протяжении многих лет покупать определенные сорта хлеба или молока — и меня они вполне устраивали. А тут компании-производители вдруг решают, что им следует вести себя на рынке агрессивнее, — и начинают каждый год менять ассортимент, так что я уже не могу понять, что мне следует брать и как при этом не навредить своему здоровью. Зачастую меняется только название, переделывается упаковка — предположительно, в сторону более высокой технологичности, и следовательно, цены. Но хуже всего путаница, ибо я уже не узнаю привычных продуктов в непривычном одеянии. Приходится терять уйму времени, пытаясь отыскать то, что требуется, в горах всякого барахла, которое мне и даром не нужно.

Иногда изменения могут оказаться в буквальном смысле фатальными. Например, если я больше не могу найти то уникальное лекарство, которое поддерживало мой организм вопреки всем хроническим расстройствам, — я обречен на болезни и смерть. Эффект определенных классов препаратов (например, нейролептиков) очень индивидуален, и хорошему врачу могут потребоваться месяцы и годы, чтобы подобрать правильную комбинацию. И если какой-то бизнес-идиот вносит малейшее изменение в рецептуру, деликатное равновесие нарушается. Если аптеки вдруг решают обновить свой каталог и продавать только современные препараты, те, кто зависит от старых, должны умереть.

Во многих случаях новые варианты тех же вещей гораздо хуже качеством и менее удобны в использовании. Обувь, одежда, стиральные порошки, чай и кофе, выпечка, сыр, парфюмерия или гигиенические прокладки — все это почти наверняка ухудшится при всякой модернизации. Переделки классических фильмов — большей частью дрянь. Повторение старых шуток — это не смешно.

Во многих других случаях новые вещи действительно лучше, в пределах той же функциональности. Так, новый компьютер будет, скорее всего, производительнее старого практически во всех отношениях, если только существуют аналоги старых приложений, умеющие работать с теми же типами данных. Но, например, новый автомобиль — не всегда лучше старого, если старый и так уже справляется со своими функциями средства передвижения. Точно так же, старый телевизор может работать очень долго, если от него не требуется каких-то сверхъестественных наворотов. Новая версия компьютерной программы — может стать катастрофой, если нет желания удвоить объем требуемой памяти и дискового пространства.

Введение новых продуктов оправдано лишь в тех случаях, когда они дает нечто такое, чего старое просто не может дать, — при условии, что жить по-старому все-таки можно. Хороший пример обратной совместимости дает эволюция процессоров Intel: машинный код, написанный давным-давно, может выполняться и на новых моделях, а кому надо — используют продвинутые функции для повышения производительности (к сожалению, это не относится к развитию операционных систем). Многократно перезаписываемый оптический диск — безусловно, шаг вперед по сравнению с обычным, если только у людей сохраняется возможность приобрести более дешевые обычные болванки для случаев, когда многократная запись просто не нужна.

Некоторые новые продукты вообще нельзя сравнивать со старыми. Например, проигрыватель DVD не имеет ничего общего с VCR, и никакой синтезатор не заменит акустическую гитару или обычное пианино. К сожалению, рыночная конкуренция искусственно вытесняет старые товары, заменяя их новыми. У потребителя нет выбора. Приходится обновляться, чтобы хоть что-то продолжалось. И отправляются на помойку хорошие вещи только потому, что для них уже нет подходящих аксессуаров и услуг, все перешли на новые технологии.

В науке новые открытия не отменяют ранее установленных законов в пределах их области применимости. Переход к релятивистскому или квантовому описанию не означает, что движение макроскопических тел вокруг нас перестало подчиняться законам классической механики. Иногда теории устаревают — но не теряют своей применимости, и могут, с некоторыми поправками, найти применение и в новых условиях, если правильная теория оказывается слишком громоздкой — хотя и более точной.

Искусство — царство уникальности. Ни одно произведение искусства нельзя заменить никаким другим. Новый способ выражения не просто представляет старое в другом виде — он порождает новое самостоятельное произведение. Как и в науке, бывают устаревшие работы, уже не вызывающие в нас никаких чувств. Однако их эстетическая ценность в их собственном культурном контексте отнюдь не уменьшилась.

Точно так же, цифровая фотография отнюдь не отменяет традиционной "мокрой" технологии — а новые электронные часы не в состоянии превзойти старинный хронометр. Все это накапливается в культуре, одно дополняет другое. Blanc Moelleux от Поля Шене — нечто совершенно иное, чем вино с тем же названием от Анри Мэзо. Швейцарский или французский Nescafé не имеют ничего общего с их бразильскими, индийскими или российскими однофамильцами. Одно никак не может быть заменено другим.

Позор нынешнего общества — что оно оказалось столь глубоко заражено антикультурой перемен ради перемен. На самом деле, эта гонка за новизной — лишь для того, чтобы скрыть необходимость одной существенной перемены, замены прежнего общественного и экономического строя новым образом жизни, более заслуживающим названия человеческого общества.