Психотерапевты любят поговорить о психологическом кризисе, который многие испытывают в возрасте от 35 до 45 лет. На этот счет придуманы многочисленные объяснения, такие как лишение родительской поддержки и отсутствие социальной замены, чувство чрезмерной завершенности, осознание невозможности осуществить мечты молодости, раскрытие поведенческих сценариев, заложенных предками, изменения в характере сексуальности или… Но все эти объяснения исходят из индивида, и поэтому единственное решение, которое им доступно, — посоветовать как-то изменить себя, свое отношение к миру и мировоззрение — но отнюдь не сам мир.

Однако нет ничего в субъекте, что не имело бы объективных предпосылок, и корни любого психологического кризиса следует искать в экономическом положении человека и его социальном окружении. Достаточно внушить кому-то, что в его существовании никто не испытывает особой нужды, — и вот вам еще один душевный кризис. И возраст тут абсолютно ни при чем — с такими проблемами может столкнуться всякий и всегда. Например, психологи придумали еще и "кризис взросления", который наступает после 20 лет, в период, когда подросток превращается в зрелого человека. В какой-то мере и кризис переходного возраста можно трактовать в том же русле.

Получить представление о том, как общество закрывает пути в будущее для своих стареющих членов, можно просто полистав рубрики с предложениями трудоустройства в российской прессе. Практически любое предложение содержит слова "до 35 лет", иногда "до 40", с очень редкими исключениями типа "до 45" или до "50". Для женщин порог еще ниже. У тех, кто потерял работу после 40 лет, — практически нет шансов вернуться к активной деятельности. Изобрели даже специальный термин: "экономически активное население" (я оставляю пока в стороне вопрос о дискриминации по признаку "репродуктивной активности").

У лиц старшего возраста, как правило, гораздо меньше возможностей получить дополнительное образование, и если чья-то профессия вдруг потеряла актуальность — варианты с профессиональной переподготовкой после сорока лет даже не рассматриваются. Короче, общество просто выталкивает за борт сорокалетних — а субъективно это переживается как кризис среднего возраста.

Требование определенных профессиональных навыков является также одной из основных причин "кризиса взросления". У молодых мало опыта практической работы, и они, как правило, не могут претендовать на достойное место в жизни; отсюда чувство ненужности.

Очевидно, если бы у каждого была возможность в любой момент начать новую жизнь, с бесплатным переобучением и отсутствием необходимости содержать дом и семью, ничего трагического в достижении очередного рубежа в своей деятельности никто бы не ощущал. Человек мог бы выбрать другую дорогу, или просто остановиться на время, подумать и решить, что делать дальше. Кризис среднего возраста — результат искусственно культивируемых стрессов и фрустрации: борьба за существование не знает перерывов, и всегда найдутся барьеры, преодолеть которые не позволит само устройство современного общества.

Разумеется, Россия — отнюдь не исключение. Совершенно то же самое относится и к высокоразвитым странам, вроде Франции, Англии или США. Однако там дикий капитализм прошлых веков давно укрощен мерами неэкономической регуляции, и так откровенно ввести ограничения по возрасту, как в России, не получится. Работодатели вынуждены изобретать многочисленные приемы скрытой дискриминации. Всегда можно оправдать предпочтение более молодым кадрам соображениями производительности труда. Действительно, молодые образованы в соответствии с современными требованиями, они более агрессивны, менее озабочены семьей и здоровьем. Точно так же соображения большей профессиональной пригодности могут стать предлогом для отсева слишком молодых претендентов. В некоторых странах даже существуют специальные правительственные программы для содействия трудоустройству таких социальных слоев. Но подобные меры противоречат самой природе капитализма — и потому от них отказываются в первую очередь, как только экономика сталкивается с серьезными трудностями.